Бродить по деревням и выискивать себе работу оказалось тяжелее, чем орудовать клинком. Первый заказ был унизительным. За миску похлебки и старые сапоги недавнему студенту предложили "утихомирить" упыря. По ночам гад наведывался в курятник и успел извести не один десяток несушек. Гелеору пришлось согласиться - очень уж хотелось есть. Да и обувка не помешала бы...

Около полуночи хозяйская дочь вытолкнула охотника из теплого хлева, махнула рукой в сторону гор.

- Кровопивец там, - зевнув, пояснила деваха. И скрылась в доме, плотно притворив дверь.

А Гелеор отправился на встречу с монстром. Добравшись до цели, парень обнаружил тощее изможденное существо и готов был выть. Его - жаждущего сразить десяток гигантских тварей, послали воевать с... мумифицированным чучелом? Харр! Это же оскорбительно! Кто-то должен за это ответить.

И совершенно ясно, кто.

Оглядываясь на тронутое солнечной позолотой небо, упырь ковылял к своей норе.

- Привет! - заградил ему дорогу охотник.

- Кто ты?

- Сюрприз! Самый незабываемый в твоей жизни. Решил зайти в гости, - сообщил Гелеор, проведя острием клинка по животу собеседника. "Кровопивец" скорчился и засипел:

- Что ты делаешь?

- Прохожу ускоренный курс занимательной анатомии. Хотя вообще-то я не тороплюсь, - усмехнулся монстробой, разглядывая алые потеки на лезвии.

- За что?.. - прохрипел упырь.

- За что? - передразнил его охотник. - За то! Ненавижу вас! Ненавижу и тебя, и тебе подобных тварей. Мне бы силы - я переписал бы историю. Всю. Представь: мир без монстров! Не надо думать, как вас убивать и создавать армии бойцов с нечистью. И строить Университет. И учиться в нем - тоже не надо!!! - За каждым приведенным аргументом следовал взмах мечом, и руки дряхлого сына ночи укорачивалась. А Гелеор, не слушая стенаний, продолжал монолог. - Я не стал бы студентом - ни лучшим, ни худшим. Не встретил бы самую отвратительную девицу в мире. И не вылетел бы! И не стоял бы здесь, развлекая тебя светской беседой. Понял, животное? Без вас - монстров - моя жизнь была бы прекрасной! вы - корень зла. Хотя, какой ты корень? Корешок - вонючий и корявый.

Лишившийся рук упырь дернулся: над горизонтом величественно поднималось солнце.

- Умоляю, пощади, - простонал любитель чужой крови.

- Ладно, даю тебе шанс. Доберешься до тени - живи.

Извиваясь, "корень зла" пополз вперед, к спасительной норе.

- А ноги оставь здесь - будет легче, - посоветовал Гелеор и одним движением освободил страдальца от лишней тяжести. Еще час понаблюдав за издыхающим в лучах солнца упырем, заскучавший монстробой положил под голову флаг и уснул.

А проснувшись, пообещал себе, что отныне будет находить работенку повеселее.

И сдержал бы слово, да не успел. В тот же день его навестил собрат по оружию. В короткой "беседе" выяснилось, что опытный монстробой орудует клинком на порядок лучше бывшего университетского студента. Серебряновласый охотник не только отлично сражался, но и доходчиво растолковал новичку:

- Направление на работу выдают в Крепости. Ясно, зеленка? Хочешь выпускать кишки всяким гадам - топай к вединнам. Не хочешь - проваливай из моих земель или сиди тихо. Возражаешь? Твое право. Я тебя прикончу за нарушение правил - и возражай, сколько пожелаешь.

Слово "вединны" прозвучало особенно издевательски. Гелеор не желал попадать в рабство к старухам и менять независимость на гарантированный доход. Он истреблял нечисть одержимо. Остервенело. Развлекаясь, загадывал, как быстро очередная тварь разучится дышать. В угоду желудку отбирал свежепойманную дичь у плотоядных монстров. И не обременялся вопросами морали: в борьбе со злом уцелеть разрешалось одним способом - убивая. Пацифисты и миротворцы в этой вселенной не задерживались.

Но, поскитавшись несколько месяцев, он сдался. Гордость выбрасывается из окна, если в дверь стучится вопрос о выживании.

После "визита" в Крепость жить стало проще. И Гелеору, и монстрам. Охотнику не требовалось метаться в поисках работы. А у чудищ всех забот осталось: увидеть флаг Университета на плечах своей смерти да попрощаться с жизнью.

Цветастое полотнище много лет служило плащом, пока не пришло в полную негодность, разодранное мерзкой тварью. Без ностальгической тряпки Гелеор даже улыбаться перестал и беспокоился: переживут ли люди такую потерю?..

А теперь этот вопрос в прошлом. В его руках снова целый флаг и завернутая в чистую тряпицу буханка хлеба. Горячего, словно только что из печи - не иначе, магией сохраненного.

Охотник укутался в плащ и с наслаждением отломил хлебную корочку.

"Эртис, Эртис... Недруг мой. Зачем ты так?.. Как прикажешь тебя ненавидеть?"

***

Природа вела себя до ужаса неприлично - словно март наступил в последний раз. Одуревшие от весеннего тепла птицы наполняли окрестности воплями. Обнаглевшие цветы оккупировали тропинки. Насекомые устроили тотальный водевиль.

Кайбе Криворукий шлепал через болото, пиная лягушек и змей. Горемычные разлетались в стороны, потешно вращая глазами. Кикиморы летали хуже, зато, плюхаясь в мутную жижу, орали и громко сквернословили. В иной день Кайбе посмеялся бы, но сегодня не до веселья.

Да, говорить красиво он не обучен, подарка толкового принести не смог, но разве это повод, чтобы ему отказывать? Окле было бы хорошо с ним, ведь главное же - любовь. А он ее любит. И она его... наверное. Иначе разве стала бы молоденькая гафурия прилетать в сырую холостяцкую пещеру?

Не разбирая дороги, отвергнутый топал вперед. Куда - не важно. Его оскорбили, а он не может ответить. Потому что обидчик - отец его любимой. Старый сморчок усомнился в том, что жених способен позаботиться о будущей семье. Конечно, как всякий тролль, Кайбе соображает туго, зато в округе нет никого сильнее. Если дерево встанет на пути, он выдернет его с корнем и отбросит в сторону. А ради Оклы можно извести целый лес. Горы сровнять. Людишек вытоптать...

Только бы она была счастлива.

***

Едко-оранжевый свет разодрал темноту и застыл огненной сферой. Эртис открыла глаза, мысленно стеная: только-только задремала, и снова вставать. Когда еще выпадет ночевать в тепле и уюте? Но делать нечего - вединны просто так огоньки не присылают.

- Сколько можно дрыхнуть? - скрипнул пылающий шар старушечьим голосом.

- Я почти готова, - сонно отозвалась волшебница, застегнув последнюю пряжку на костюме. Одевалась она с помощью чар, не считая это транжирством магии. - Кто?

- Тролль. Злющий, как стадо мантикор, деревню разорил, жителей искалечил...

Йохху болотный! Самая гнусная работка. Эта каменнолобая мерзость нередко людей в горы утаскивает и заставляет веселить себя. Сначала по ущельям гоняет, потом загадки загадывает - видать, приятно с людьми общаться. А когда совсем заскучает, отрывает конечности и слушает, как кричит жертва. Хуже, чем тролль, может быть только виверн.

Но как же хочется спать! До смерти. Может, сегодня Гелеор управится сам?..

***

- Как ты разговариваешь с отцом? - бесновался старый гарпий, баюкая сломанное крыло.

- Как хочу, так и разговариваю, - зло бросила Окла, шагая к выходу. Острые когти оставляли глубокие царапины в камнях, глаза искрили ядовито-зеленым. Больше ни минуты в этой семейке.

Ну, почему они отказываются понимать? Ведь сами были когда-то молодыми... и тысячу раз рассказывали, как стая сородичей едва не разорвала юного гарпия, осмелившегося полюбить фурию. Семейная история и заверения, что чувствам не важна форма крыльев, толщина кожи и длина клыков, отброшены, едва дочь назвала избранника.

"Ты достойна лучшего!" - вопила мать, забывая, как выгрызла горло кровному брату, чтобы убежать к своему "черному задохлику". Чего "лучшего"? Кайбе - идеальный супруг: могучий, в меру туповатый... Родной. Пусть бескрылый и безрогий. Ей, Окле, все равно.

К нему, к любимому - и плевать на всех.

Прочь с дороги! И кикиморы, и лешаки, и гадюки болотные... И ты, человечина брюхатая. Нечего бродить, держась за живот и орать "Верн!" - не у себя дома. В иной день можно было бы побеседовать по душам - как гурман и пища, но сегодня хватит с тебя двух ударов хвостом. Валяйся тихо. Пока не протухнешь...

***

Руины домишек смотрелись живописно, а звуковое сопровождение, устроенное бабенциями, на вкус охотника было лишним. Тролль бушевал, сломал множество рук и ног, пробил парочку голов и угробил корову. Но когда к тупой твари присоединилась гафурия, все изменилось. Нелюди миловались на глазах у всей деревеньки, забыв о бесчинствах. Никакого шума, никаких буйств. Но эффект! Народ в шоке. И никто даже особенно не горевал, когда "кавалер", прихватив корову, увел пассию в сторону леса.

Парочка, расположившись на поляне, пировала. Разорванное жвачное, горящий костер, поваленные деревья - милый пикничок. Тролль разочаровал монстробоя. Харрррр, какое же это чудище? Подросток. И к тому же хиляк... хотя, кто их знает, местных троллей, может, у них тут питание неправильное? Минералов не хватает или железа? Зато дамочка колоритная - даром, что маленькая. Вон как мозги коровьи ловко высасывает. И раздвоенный язычок, облизывающий куски мяса - выше всяких похвал. Крылышки у нее знатные, когтистые. Перьев многовато, но это быстро лечится. Парой ударов.

- Посидели - и хватит. Пора умирать, - поприветствовал тварей Гелеор, легко увернувшись от неуклюжего Кайбе.

Башка у туполобого романтика держалась плохо. Фонтанчик крови брызнул охотнику в лицо, и обезглавленное тело упало на землю. Невоспитанное. Куда это годится - поливать незнакомого человека всякой дрянью?!

Гелеор швырнул голову тролля под ноги гафурии - вдруг дама не наелась, а тут свежие мозги. Мало, правда...

- Мамочка! - взвыла Окла.

- Знаешь, это не самое популярное высказывание, - заметил он. - Обычно говорят "Черт!" или "Йохху!". А ты оригинальничаешь.

Но чешуйчатая красотка не слышала - ни чужих слов, ни своей боли. Рухнув на колени, она раскачивалась и пыталась заглянуть в уже невидящие глаза возлюбленного. Гелеор скривился, пинком отправил в костер мыслительно-жевательную часть Кайбе и плюхнулся на пенек.

- Знаешь, кто я?

Окла зашипела, покосившись на окровавленное оружие.

- О-о... охотник...

- Точно! Ползи сюда, - позвал ухмыляющийся монстробой. - Спроси, как у меня дела.

- Что?

- Харррр! Спроси меня "как дела?", дрянь! - рявкнул он, полоснув по плечу гафурии. Та взвизгнула - жалобно, совсем по-детски.

- Как... дела?..

- Нормально, а у тебя?

Гадина не отвечала. Только стонала едва слышно "Кайбе мой, Кайбе..."

- Это невежливо. Я задал вопрос, - улыбнулся Гелеор, и клинок зарылся в тело Оклы. - А если тебя спрашивают, надо отвечать!

- Что б ты сдох! - Вскинулась она. Острие меча удерживало рассвирепевшую тварь на почтительном расстоянии. - Проклятый, мерзкий человечишко!

- Ты меня совсем не рассмотрела, - еще одна усмешка. И еще одна рана.

- Я ненавижу тебя! - зарычала обезображенная гафурия. - Не-на-ви-жу!!!

- Логично. Ладно, я тут заболтался, а мне некогда.

- Ты уходишь?

- Нет, ты.

Спустя мгновение костер полыхнул, жадно принимая новый дар. Две головы горят лучше.

***

До рассвета оставалась половина ночи, но Эртис внезапно проснулась - будто совиный крик стал осязаемым и колким. Что с ней? Где-то требовалась помощь, а она плюнула на огонек вединн и позволила себе нежиться под одеялом?? Понадеялась, что без нее все утрясется... Непростительно. Подло... А если Гелеор не справился?!

Йохху лесной, быстрее! Здесь и лететь-то всего полчаса...

...Что-то было неправильное в открывшейся ей картине. Ровное поле. Ровнехонькое, словно его утаптывала сотня крестьян, маршировавших по кругу несколько часов. Ни единого поваленного дерева. Только небольшой круг, выложенный камнями. А в центре - врытая в землю рука тролля, держащая белую лилию.

Цветок притягивал, завораживал. Как сердце мироздания. Здесь начиналось все: радость, удивление, надежда.

Эртис шла вперед, призвав на помощь магию. Благословенная сила Земли, без нее женщина вряд ли смогла бы двигаться. Лилия сверкала ярче звезд, и в капельке росы, застывшей на краю лепестка, отражалась ночь. Бережно вынув цветок из мертвых пальцев, и оттерев стебелек от крови, Эртис заплакала. Ей никто и никогда не дарил цветов. Ни разу.

Она кружилась по полю, и чувствовала себя маленькой девочкой, получившей в подарок весь мир. А лунные лучи вплетались в нежные локоны...

***

Если твой единственный приятель и собеседник - смерть, другие товарищи не приживутся. Как ни старайся.

Но Гелеор не прекращал попыток обзавестись компанией.

На Плачущих Лугах он нашел фей со светящимися крылышками и нежными голосками. Крошечные существа прекрасно поместились в пустую бутылку и разгоняли темноту не хуже фонарика. Но поговорить с ними было абсолютно не о чем.

- выпусти нас! - причитали они, разбивая крохотные тельца о стекло.

- Хотите улететь? Хорошо, батарейки, я не злодей - летите! - улыбнулся Гелеор, зашвырнул бутылку в пруд и сообщил пузырям, рвущимся на поверхность: - Радио из них тоже не получилось...

Стоило подумать о более примитивном спутнике. В небольшой деревеньке, примечательной лишь невообразимой нищетой, охотник увидел девушку лет семнадцати с кудряшками цвета полуденного солнца. Мысль о товарище обрела приятный оттенок.

- Деньги, чудовища и женщины - зло, - поведал монстробой собравшейся кучке людей. - И как борец со злом, я избавлю вас от всех его проявлений. Моими стараниями вы уже спасены от нечисти, денег у вас и не было, осталось малое, - улыбнулся Гелеор, хватая примеченную милашку.

- Моя единственная дочь!.. Пожалейте, - рухнул на колени дряхлый старик.

- Харррррррр! Дед, не будь жмотом! Тебе нечем заплатить за работу, так радуйся, что я согласен на бартер. Твоя блондинка посмотрит мир в компании героя народных эпосов, что может быть лучше?

И, не обращая внимания на мольбы, монстробой зашагал прочь, прихватив девицу.

Через неделю Гелеор пожалел, что потащил с собой генератор тишины, названный человеком. Да, спать с ней было приятнее, чем одному, плюс "милашка" ходила самостоятельно. Но в остальном не отличалась от бутылочных фей. Скитальческая жизнь не пошла ей на пользу: солнечные кудряшки поблекли, на руках и ногах появились ссадины, ветхая одежонка быстро изорвалась... Кикиморы лучше выглядели. А тупой старикан еще и любил это чучело. Глупые, глупые люди!

К тому же с такой обузой совершенно невозможно работать. "Красавица" боялась всего, что водилось в лесах и на болотах - независимо от размера. Один раз даже в обморок свалилась. Подумаешь, обнаглевший аниука позарился на гелеоров сапог. Пришлось потолковать с "озорником", а потом приводить девицу в чувства. Очнувшаяся блондинка дрожала, глядя на мертвого монстрика, и всхлипывала на грани слышимости.

Нет, так дело не пойдет!

- Послушай, моя говорливая, хочешь спокойной жизни - вали. Попробуй стать не кучей слабой плоти, а чем-то стоящим. У твоих предков конечностей было не больше, чем у тебя - и они умудрились построить цивилизацию. Так что настройся на волну эволюции и выживай. Счастливо, крошка!

Гелеор, ухмыляясь, глядел на уходящую девушку. Вряд ли она понимала, куда шагает, но провожать ее - время попусту терять. Зато местное зверье не сдохнет без пищи.

Оставшись в одиночестве, монстробой заметно повеселел. Жизнь продолжалась, обещая всем солнце над головой и землю под ногами. Главное - не унывать и вовремя приходить на работу.

Вот только плащ... Он был все тем же университетским флагом. И служил прекрасным одеялом. Но навевал странные сны и обволакивал едва уловимым тревожащим ароматом.

Сигнал из Крепости взбодрил и вернул хорошее настроение. Давно пора повеселиться. Да и клинок заскучал без дела...

Предвкушая знатную драку, охотник погонял випрегора. Забавно ехать уничтожать одного монстра верхом на другом. Но быстроногая тварь с топографией не дружила, всадника явно недолюбливала и сделала все, чтобы он опоздал.

Волшебница не ждала конкурента и "развлеклась" самостоятельно. А Гелеору досталось созерцание убиенного чудовища. И послание.

"Спасибо тебе за цветок. Он - чудесный."

Сердце пропустило удар. Что же это такое? Когда-то он дарил девушкам дорогие подарки, но не слышал никаких "спасибо". А эта сумасшедшая благодарит за жалкое растение, найденное в болоте... Может, Эртис - уродина, мечтающая о мужском внимании? А что? Тетка - колдунья, правда, в отличие от вединн общается с монстрами. Дамочки такой профессии, как помнил Гелеор, вовсе не красавицы... Но надо будет посмотреть... Потом.

Обязательно...

И еще что-нибудь подарить ей. Столь же бесполезное. Пусть порадуется...

***

Они не встречались. Так было правильно. Двое охотников на одной земле - в лучшем случае к разделу территории. Если, конечно, поединок окончится вничью. Но чаще всего оставался один из двух. Тот, кто сильнее. Или хитрее.

По негласному соглашению Гелеор и Эртис являлись на вызовы по очереди. Чуть позже "отдыхающий" наведывался к месту события - проверить результат (на всякий случай) и "получить" записку... Бывало - не только записку. Иногда монстробой оставлял "милые безделушки", а волшебница - лечебные зелья.

Нередко охотник задавался вопросом: что приятнее - читать послания или писать? Самое лучшее - отдохнуть после задания и полюбоваться на выполненную работу.

Можно даже гордиться собой, если убитая тварь обладала внушительными размерами. Можно обойти вокруг, пнуть труп, порадоваться благополучному исходу. Заглянуть в застывшие глаза... Увидеть себя. Целиком. И купол Вселенной, и холодные звезды. И бесконечность. Отражение безжизненного в мертвом. Очень поэтично. Зеркало для монстробоя.

Глядя на свое отражение, Гелеор впервые задумался о том, сколько лет прошло со студенческой поры. Считать годы - дурость. Он все еще чувствовал себя молодым. Врожденного обаяния хватало, чтобы деревенские девушки одаривали его лаской, а чудовища мечтали побыстрее умереть. Но мальчишеский возраст давно миновал, густая черная шевелюра слегка засеребрилась на висках. Раньше такие вещи не волновали.

А теперь разум смущают воспоминания...

Было время - девушки шептали всякие глупости. Ему, Гелеору. Без страха отвечали на улыбку. Гладили. Нежно...

Что такое нежность? Почти утерянное понятие. Без реальных вещей, слова теряют смысл.

Он представил Эртис. Ее руки. Теплые. Ласковые...

Ну да, размечтался!

Харрр. Ведьма со стальными пальцами - такая приласкает! Безопаснее просить монстра погладить тебя по голове. А что? Ну, придется потом искать парикмахера, способного быстро пришить скальп. Зато нежности хватит до конца дней...

***

Эртис придирчиво разглядывала платье. Не первую весну, обновляя наряд, она подбирала ткань в тон сверкающим камням чаора. Но зеленый цвет безумно надоел. Хотелось чего-то воздушного, весеннего. Сиреневого. Лилового. Или пурпурного с кремовым. И вышивка по рукавам и подолу... Йохху небесный! Это должно быть красиво!..

Интересно, Гелеору понравилось бы? Впрочем, не важно. Ему наверняка хватает девушек...

Отражение в воде чуть дернулось, как от болезненной мысли. Эртис тронула шрам на щеке, вздохнула. Почему можно лечить других, а себя - нет? Без рубцов и порезов ее назвали бы красивой. Может быть. На воспитанниц Крепости не смотрят, как на женщин.

Так что волшебницам думать о нарядах ни к чему. Грезы и мечтания - непозволительная роскошь. Увы.

Нужно выполнять свои обязанности.

Лето выдалось тревожное, работы хватало обоим. Но всякий раз Эртис боялась вместо очередного послания найти неподвижного Гелеора. И радовалась очередной весточке.

...два огра. Надпись, вырезанная на животе трупа - того, что поцелее: "А ты любишь баллады?"

...аниука, пришпиленный к дереву. На шее - котомочка с целебной мазью и пергамент. "Терпеть не могу. С детства питаю отвращение к устному творчеству. Зато рисунки и поделки мне по вкусу."

...крылышки, привязанные к пеньку и украшенные колокольчиками. Вокруг витиеватый узорчик из пальцев и глаз гарпий. "А я люблю баранину с луком. Умеешь такое готовить?"

"Нет. Зато я варю отличную грибную похлебку. И мне нравится все необычное. Вот, недавно была в Корабисе - красивый город. Необыкновенный."

"Городами не интересуюсь. Насмотрелся. А у тебя есть кто-нибудь?"

"Нет. Одной выживать проще."

"Странно. С такой мордашкой и фигуркой - одна? Интересно, чем ты мужиков отпугиваешь?"

"Тем же, чем ты женщин - перспективой. Кстати, откуда ты знаешь, как я выгляжу?"

"Подкараулил тебя. Хотел посмотреть, как ты работаешь. Красиво. Я до сих пор под впечатлением."

"Больше так не делай..."

"Постараюсь. Но, боюсь, не получится."

Эртис растерянно перечитывала записку, не зная - радоваться или сердиться. Как это понимать? Она ему понравилась или здесь намек на что-то другое?

Встревоженная, бродила волшебница по лесу до темноты и уговаривала сердце успокоиться. И ругала себя, что увлеклась, как маленькая девчонка. Разум должен быть чистым, нельзя отдаваться мечтаниям при такой работе. Но с каждым днем все чаще думала о Гелеоре.

Страницы: [ << Предыдущая ] [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ] [ Следующая >> ]